Счастливые дни в аду - enahma []

Да, у него были очень веские причины убежать от них, по крайней мере, на несколько часов, ему нужно было некоторое время после семейной ссоры, если он не хотел снова превратить своих родственников во что-то ненормальное, как тетю Мардж два года назад.

Все начал Дадли. Не следовало ему называть Лили Эванс наркоманкой и неряхой. Дадли не следовало говорить, что отец Гарри женился на его матери только потому, что она была беременна. Гарри не мог не ударить его.

Была большая драка, где он и Дадли не соответствовали из-за преимущества Дадли в весе и росте. Вдобавок в конце на помощь Дадли пришел дядя Вернон, так что Дадли победил. Дядя собирался наказать его за драку, но после первого удара Гарри выскочил из дома и убежал.

Он не должен был убегать слишком далеко: вскоре его окружили три Пожирателя Смерти. К сожалению, его палочка осталась в спальне, в сундуке. Он ничего не мог поделать. Он только стоял там, медленно осознавая последствия своего поступка, пока эти трое мужчин не забрали его в этот особняк, который они называли Поместьем Кошмара. После сессии пыток он прекрасно понял смысл названия.

Прошлый вечер был живым кошмаром. Пока он ждал начала, он уже точно знал, что случится. Ад! Гарри знал все. Но, к своему удивлению, когда Пожиратели Смерти и Волдеморт вошли в зал, он обнаружил, что совсем не боится. Больше нет. Почему? Он удивлялся даже сейчас.

Возможно, это случилось из-за кошмаров, полных страхов и слез, смерти Седрика, возрождения Волдеморта, их дуэли и появления родителей, безрукого Червехвоста, и все это из-за него. Если бы его не было… Волдеморт не возродился бы, Седрик все еще был бы жив, Червехвост бы не был пойман Люпином и Сириусом… Сириус был бы свободен, а Люпин продолжал бы преподавать в Хогвартсе. Люпин не стал бы безработным, как сейчас. Мама Гарри была бы жива, и, возможно, отец тоже. И у них было бы много детей, трое или больше, учащихся в Хогвартсе, на факультете Гриффиндор.

Гарри улыбнулся этой мысли. Это было бы что-то забавное. Его братья и сестры, которые были бы…

Но они не существовали, а его родители умерли.

И он тоже умрет здесь, в Поместье Кошмара, в одиночестве.

Разум Гарри попытался бороться с этой мыслью. Он хотел жить, выжить! Он хотел встретить друзей, поесть в Большом Зале, выпить усладэля в «Трех метлах» в Хогсмиде… сыграть в Квиддич и увидеть следующий чемпионат мира, а может, стать профессиональным ловцом в национальной сборной. Что угодно, но не смерть!

Он сильно стремился к отработкам с Филчем или к урокам зельеварения со Снейпом… страстно желал простого оскорбления без боли, крови и пота.

Но он еще был жив, и неожиданно он решил не сдаваться. Если он смог бы продержаться, возможно, его мечты бы сбылись… Он должен надеяться и верить в то, что из этого чертового места есть выход. Он должен быть сильным, чтобы преодолеть слабость.

С этим решением в мыслях Гарри открыл глаза опять и попытался осмотреть окружающую обстановку, в которой был вынужден жить, но не смог повернуть голову. Его шея была повреждена, и невероятно долгое мгновение он боялся, что с позвоночником случилось что-то необратимое. Хотя в действительности это не имело значения. Так или иначе, он умрет здесь, а если бы его позвоночник был сломан, то агония была бы короче и почти безболезненной. Но все его тело болело с такой силой, которая подразумевала, что с позвоночником все в порядке, по крайней мере, пока.

И все равно, он не был готов умереть. Он будет бороться!

Гарри снова вернулся к размышлениям о событиях прошлого дня. Пожиратели Смерти и Волдеморт… он вспомнил сцену их появления. Это походило на отрепетированный спектакль, но один из них нарушил порядок.

С самого первого мгновения он был уверен, что увидит профессора Снейпа среди Пожирателей Смерти, хотя не мог объяснить, почему. Это было чем-то очевидным с тех пор, как он заподозрил, что Снейп является шпионом Дамблдора. Во время ожидания он задался вопросом, принял ли Волдеморт извинения профессора, и если да, то как Снейп сумел убедить Темного лорда в своей «невиновности»? Темный лорд не был глупым, так что это должно было быть очень убедительное извинение.

В тот момент, когда глаза Гарри, в конце концов, увидели группу входящих и застывшую в дверном проеме фигуру, он был почти уверен ее личности. Когда мужчина, наконец, смог присоединиться к кругу, и он смог увидеть его угрожающую и хищную походку, Гарри точно знал, что мужчина был сальным старым мерзавцем, мастером зельеварения. Его сальные волосы не были покрыты капюшоном или шапкой, так что он легко узнал его жирные пряди.

Затем он понял, что профессор не знает, что он его узнал.

Он был не просто ошеломлен поведением профессора. Да, он никогда не думал, что профессор хочет его смерти (только исключения из школы – но Снейп, действительно, ничего не знал о ситуации в его семье, так что, возможно, не знал, что для Гарри исключение и смерть были почти одним и тем же), но явное беспокойство и страх, обнаруженные в поведении профессора, потрясли его.

В тот момент он понял еще одну вещь: в конце пыточной сессии, скорее всего, появится еще одна его жертва – профессор. Гарри не хотел этого. Да, он ненавидел Снейпа, но ненавидел его живым. Он не хотел добавлять еще одно имя к списку своих жертв сразу после Седрика. Он попытался глазами попросить профессора позволить ему умереть, не ввязываться в это, и был почти рад, когда его поразило первое проклятие профессора. Возможно, он кивнул также для того, чтобы заверить профессора, что тот действует правильно.

Но на самом деле он был немного разочарован. Во время судорог от «светлого» проклятья Тормента, он подумал, ненавидел ли его профессор настолько сильно. «Настолько сильно», потому что проклятие Снейпа, поразившее его, было ничем не лучше Круциатуса. Нисколько, даже хуже, с учетом того, что сторонники «светлой стороны» использовали подобные проклятья. Почему они использовали их? Они могли убить своих врагов или заключить их в тюрьму. Так зачем им были нужны пыточные проклятья?

Потом зелье, которое Снейп дал ему, было хуже десяти Круциатусов. И, наконец, это другое проклятье… Он помнил, что не мог перестать кричать долгие минуты после этого. Он чувствовал, что его кости растворялись в его теле, а потом, через некоторое невыносимое время, снова возвращались в нормальное состояние – но вторая стадия была столь же болезненной, как и первая, если не более.

В тот момент он был уверен, что Снейп предал Дамблдора. Эта чувство было еще более болезненным, чем проклятья. Дамблдор доверял этому человеку! Гарри должен как-нибудь сообщить директору, что профессору больше нельзя доверять.